Говоря об учебных заведениях Москвы, необходимо назвать, так называемый, учебный "Гнесинский комбинат", т.е., школу, училище и Институт им. Гнесиных (ныне Российская Академия Музыки (РАМ)), в стенах которых, воспитывалось и воспитывается немало исполнителей на тубе. О школе им. Гнесиных уже упоминалось выше, в связи с В. И. Мачехо. В училище и институте им. Гнесиных до 1973 года не было самостоятельного класса тубы. Преподавание вели педагоги тромбонисты, среди которых был Б. П. Григорьев. Из его класса вышло много профессиональных исполнителей на тубе, в числе которых: М. Ф. Аничкин, В. Н. Досадин, А. Кузьмичев, С. Железнов, А. Левашкин и др.
Григорьев Борис Петрович (27 февраля 1906, Калинин (Тверь) - 10 ноября 1978, Москва) - тромбонист, педагог. В 1916 -1917 гг. учился в инструментальных классах Синодального училища. В 1920 -1924 гг. музыкант духовых оркестров в Калинине, в 1924 - 1926 оркестра Высшей Пограничной школы в Москве. С 1926 по 1931 гг. учился в МГК по классу тромбона проф. В. М. Блажевича. С 1929 по 1961 гг. артист оркестра Большого театра. С 1929 г. преподаватель муз. училищ им. Октябрьской революции, им. Ипполитова - Иванова, Военно - дирижерского факультета МГК, с 1932 - муз. училища им. Гнесиных, а с 1944, года основания, по 1978 г. - Музыкально - педагогического института им. Гнесиных, являясь с 1946 доцентом, а с 1962 профессором по классу тромбона и тубы.
В течение долгой педагогической деятельности воспитал большое количество известнейших исполнителей и педагогов, создал многочисленные методические пособия и переложения для тромбона и тубы, неоднократно издававшиеся как в России, так и за рубежом.
Б. П. Григорьев обладал, кроме большого педагогического опыта и таланта, еще и незаурядным, своеобразным чувством юмора, создавая комические ситуации и шутливые фразы, которые потом долго повторялись, да и до сих пор у многих на устах. Будучи в течение более десяти лет учеником в его классе, я постоянно ощущал празднично - приподнятую обстановку во время занятий, особенно когда приходили более старшие и опытные студенты - тромбонисты, у которых многому можно было научиться. Постоянно появляясь аккуратно и нарядно одетым, с неизменной "бабочкой", Б. П. Григорьев давал пример артистизма, как во внешности, так и в исполнении, тщательно и педантично отрабатывая элементы музыкальной формы и фразировки.
Вспоминаю, как заканчивая училище им. Гнесиных, будучи, благодаря усиленным занятиям и неустанному руководству Б. П. Григорьева, в превосходной форме, вдруг узнаю от него, находясь с однокашниками - духовиками на собрание, посвященном распределению после госэкзаменов, которое он вел, что на меня пришел запрос на распределение в оркестр Московской Государственной филармонии. Это, конечно же, было шутливое заявление, рассчитанное на то, чтобы разрядить напряженную обстановку в классе, вызванную неожиданным и часто нежеланным распределением, и оно произвело должный эффект, вызвав большое удивление и оживление в классе. После собрания Борис Петрович подошел ко мне и сказал, чтобы я обратил на его слова серьезное внимание, потому что в оркестр МГФ объявлен конкурс на место тубы и надо готовиться, чтобы принять участие. Конечно я приложил все свои усилия, чтобы принять участие в конкурсе, который состоялся в 1967 г. Первый тур прошел успешно, до читки оркестровых партий меня допустили. А дальше произошло то, что и должно было произойти, когда молодой исполнитель, не имеющий опыта работы в оркестре, и даже толком ни разу не видавший в глаза наиболее известные и часто встречающиеся партии, выходит на сцену, садится на стул перед пультом с нотами, а сбоку от него становится прославленный Маэстро, которого часто приходилось видеть за дирижерским пультом в разных залах, в основном только со спины. Кондрашин дает ауфтакты, дирижирует в нужном темпе, требует необходимые нюансы, а у меня перед глазами либо "белый лист", либо "черная икра", и дыхания хватает порой, лишь на несколько нот. Выйдя после читки за дверь зала, где она проводилась, я мысленно ясно увидел перед глазами все ноты, которые требовалось там сыграть и готов был сделать это даже наизусть, но дверь за спиной уже закрылась. Можно было, конечно винить всех педагогов и по специальности, и по камерному ансамблю, и вообще всю систему подготовки оркестровых музыкантов в нашей стране, что я по горячему следу и принялся делать, но теперь, по прошествии многих лет, имея за плечами большой опыт практической работы в оркестрах и пройдя много конкурсных испытаний различного уровня, могу смело сказать, что просто не был готов к серьезной работе в профессиональном коллективе в то время, как морально, так и профессионально, и винить, кроме себя самого, мне некого.
Между прочим, упомянутый конкурс был объявлен на место, которое до этого занимал мой первый учитель по тубе, и бывший ученик Б. П. Григорьева, М. Ф. Аничкин.
М. Ф. Аничкин в 1960-е годы.
Аничкин Михаил Федорович родился 21 ноября 1929 года в деревне Клинцы, Калужской области. В детстве потерял мать, жил у бабушки. К началу Великой Отечественной войны окончил 4 класса школы. Бежал из оккупации. Попал на фронт в качестве "сына полка" к Рокоссовскому. Был ранен и выслан в Москву. Работал на заводе "Метрострой" жестянщиком и водопроводчиком. Бежал на фронт. Поймали и сдали в военкомат, откуда направили воспитанником в Военно-Политическую Академию. Начальником оркестра в то время был майор Петров, будущий генерал-майор, начальник Военно-Оркестровой службы. Назначили "бейным басистом" на геликоне. С 1944 по 1958 гг. служил в различных армейских оркестрах. Во время службы в армии учился сначала у Кручинина, затем у Григорьева. В 1956 г. окончил Музыкально - педагогический институт им. Гнесиных по классу Б. П. Григорьева. В 1958-1961 артист оперно-симфонического оркестра Всесоюзного радио и телевидения. С 1961 по 1967 симфонического оркестра МГФ, где главным дирижером в то время был К. Кондрашин, много сделавший для того, чтобы оркестр МГФ стал в ряд лучших оркестров Москвы и СССР, очень любивший свой оркестр и ревностно следивший, чтобы музыканты не "перебегали" в другие, более высокооплачиваемые коллективы.
До Аничкина в оркестре филармонии работал тубистом Моисеев Евгений Александрович, родившийся в 1923 г. в Ворошиловоградской области, и имевший незаконченное высшее музыкальное образование. В оркестре МГФ Е. Моисеев работал с 1953 г., но чем-то провинился перед требовательным и резким Маэстро, объявившим конкурс на его место. М. Ф. Аничкин сумел договориться с администрацией оркестра радио и Е. Моисеева взяли на его место, после того, как сыграв конкурс в оркестр МГФ, М. Аничкин поступил туда работать. В дальнейшем, Кондрашин очень высоко ценил Аничкина, как тубиста.
Вспоминаю, как в 1963 г., будучи учеником М. Ф. Аничкина в музыкальном классе Дворца пионеров на Ленинских горах, я присутствовал на концерте оркестра МГФ в Большом зале Московской консерватории. Дирижировал К. Кондрашин. В программу концерта входили "Картинки с выставки" Мусоргского в инструментовке Равеля. Партию тубы исполнял М. Ф. Аничкин. Даже тогда, еще не имея достаточного опыта и стажа как слушатель, а тем более как исполнитель, я был поражен и покорен его игрой, да и не только я. Публика была в восторге, конечно от исполнения всего оркестра, под управлением Маэстро, который, зная что такое - исполнить партию тубы в этом произведении, а тем более на большой тубе в строе Си-бемоль, да еще на таком высоком уровне качества, вызвал М. Аничкина к дирижерскому пульту, заставив его многократно кланяться в ответ на аплодисменты, а когда кто-то из публики преподнес большой букет фиалок, разделил его на две части, и одну из них вручил Аничкину, вызвав новую бурю оваций.
В 1967 г. был объявлен конкурс в оркестр Большого театра на место тубы, которое занимал А. К. Лебедев, и М. Ф. Аничкину предложили участвовать в конкурсе. Кондрашин был категорически против этого и запретил, вплоть до увольнения. Пришлось уволиться, но, для того чтобы иметь возможность поступить в "режимный" Большой театр, временно устроиться на работу в оперно-симфонический оркестр радио, в чем Аничкину помогли друзья, из бывших военных, работавшие в "кадрах". Поработав некоторое время на радио, и получив формальное право участвовать в конкурсе, выдержав его, М. Ф. Аничкин поступил работать в оркестр Большого театра, где и проработал до 1980 года. Правда по прошествии лет, считал, и считает до сих пор, что совершил ошибку, перейдя из симфонического оркестра в театральный, где работа тубиста, да и вообще оркестрового музыканта, более рутинная и скучная.
Педагогическая деятельность М. Ф. Аничкина, к сожалению, ограничилась только его участием в оркестровом классе Дворца пионеров с 1963 по 1967 гг. В дальнейшем преподаванием он больше не хотел заниматься, и не мог, отчасти из-за сердечной болезни, а в основном, как он сам признается, потому, что не мог дать ученикам работу, обеспечив занятость по специальности.
